Шарлотта ненавидела населенные пункты… незыблемая убежденность в том, что многие обитатели – лжецы и подлецы, предназначение которых заключается лишь в заработке на чужом горе, преследовала девушку, вынуждая её при каждом новом знакомстве отталкивать собеседника куда-нибудь подальше, а потом забывать это неприятное событие. Ненависть, черная и вязкая, ко всему живому появилась в «Смотрительнице» уже давно, не торопясь покидать душу. Вот уже второй год она путешествует. Вот уже второй год ни один попутчик не шел рядом, надоедая назойливыми разговорами или безумными идеями. Время идет, а люди не меняются. Иногда хандра, выискивая подходящий момент, торопилась внести смуту, но беспощадно раздавливалась пивным стаканом. Тебе плохо, а глаза торопятся увлажниться в самый неподходящий момент? Крепкая выпивка, да активная ночь помогут тебе, не сомневайся. Золотое правило, выручающее Шарлотту уже долгое время.
Сегодня на календаре был тот день, когда тоска своей холодной лапой впилась в нежную плоть мозга. Тварь была беспощадной, зарываясь все глубже, задевая самые потаенные струны души, которые, как казалось до этого момента, давно порвались. Хоть волком вой, но крики посреди оживленной, вечерней улице, когда многие возвращаются, влача свое жалкое существование, домой, будет выглядеть крайне глупо. Да и лишнее внимание никому не нужно. Поэтому, Шарлотта решила расслабиться проверенным способом. Посильнее завернувшись в пальто, подняв воротник до предела, она быстрыми шагами направилась к ближайшей таверне. Единственное место, где все живые существа ведут себя естественно. Алкоголь – легальная сыворотка правды, обнажающий неприятную наготу «скрытого» в человеке.
«Мне просто нужно отдохнуть,» - словно скороговорку, твердила себе девушка. Зонт так и мелькал в воздухе, то опускаясь на землю, то взлетая вновь ввысь. Нервы сегодня были на пределе, так еще и, как назло, денег оставалось совсем мало, - «Надо экономить…» - подвела себя к неприятному выводу Шарлотта.
Вот показалась таверна. Небольшая вывеска тускло, «лениво» сообщала проходящим о уникальной возможности «расслабиться».
«Да, вам придется лишь отдать нам кусочек своей печени,» - девушка про себя рассмеялась, толкая дверь вперед. Худая рука тут же поспешила прижать маску крепче к лицу, ибо запашок стоял тут, что надо. Алкоголь разной давности плюс пот. Несколько любопытных глаз обратились к входу. Кто-то даже позволил себе жадно облизнуть губы, а самые «трезвые» - поправить взъерошенный хаос на голове, - «Животные,» - тут же заклеймила присутствующих «Смотрительница».
Шарлотта быстро прошла к стойке, села, поправив пальто, на табурет и посмотрела на трактирщика. Тот был малость удивлен новому посетителю. Маска не только пугала, но и настораживала:
- Мне, пожалуйста, рому немного. Столько, насколько хватит этого, - несколько монет со звоном опустились на стол. Голос был приглушенным и гулким, но служитель «кружки» давно привык к подобному, поэтому понимал посетителей с полуслова. Замызганная рука изъяла из недр полок какую-то бутыль, душистая жижа наполнила стакан, - Благодарю, - буркнула Шарлотта. Расставаться с последними деньгами было неприятно, особенно обидно было смотреть, как эта толстая свинья сгребает их себе. Вздохнув, девушка сделала первый глоток, приподняв маску. Губы скривились от обжигающего вкуса.
Хандра начинала сдавать позиции, уступая нагретое место безразличию. Глаза, прикрытые линзами, бесцельно блуждали по темным бутылкам.
- Здравствуй, похмелье, я так давно тебя ждала, - в никуда проговорила Шарлотта.